Истины не существует. Людям, на сколько я понимаю,
свойственно оперировать такими понятиями как истина. При том на уровне смысла в это понятие вкладывается нечто, что предопределяет отношение человека к тому, что наделяется мнимым качеством истины. Хотя ничего конкретного о том, что такое истина не говорится. Будто бы истина существует не зависимо от того, определяешь ты её или нет.
Для кого-то, например, идея о существовании бога является истиной, но ни один из носителей этой идеи не может сказать, что такое бог и в чём проявляется его существование. Но разве может быть истина чем-то абстрактным, если под ней понимается нечто значительное. Является ли существование, например, человека истиной? По-моему, это вполне cебе конкретная истина, и истина не может быть не конкретной.
Истина же в обывательском смысле — это не более чем идеализируещее понятие, не имеющее ничего общего с конкретными проявлениями тех или иных процессов. Человек, употребляя это понятие, ссылается на некую предопределённость реальности, тем самым избавляя себя от участия в ней в качестве её идеологического элемента. Но, не смотря на то, что человеку кажется, что он играет во всём этом пассивную роль, он становится в любом случае реальным пассивным участником той информационной среды, в которой он существует независимо от того, кем он себя в ней представляет, и как он для себя трактует понятие истины.
Человек предполагает под истиной нечто абстрактное, и при этом реально существующее. Он, тем самым, сам абстрагируется от того, что сам же воображает в своём мышлении: «Есть какая-то истина, но она не определена, поэтому она тем более не конкретна, но она есть, и она определяет то, что не относится к ней». То есть якобы есть элементы, из которых состоит обыденность человека — вторична и пропитана ложью, но вот существует какая-то истина, которая самодостаточна и самобытна. Тем самым, человек бессознательно выводит истину на уровень чего-то априори существующего, не смотря на то, что даже сформулировать, что это такое, он не может.
Получается, что человек растождествляет элементы своей реальности с истиной, не смотря на то, что истина для него не определена, а то что он воспринимает — существует для него. Он считает свою реальность слишком скучной, чтобы не думать о какой-то истине, которую он только воображает, ссылаясь на её предопределённость. Заявление обывателя о существовании какой-то истины кажется тем более смешным, потому как заявление о существовании чего-либо, не подтверждённого никакими объективными критериями, всё больше погружает этого человека в пучину неведения. Чем собственно и пользуются различные идеологи.
Склонность верить в сверхестественное
Пользуясь склонностью человека к вере во что-то сверхъестественное, идеология наделяет свойствами сверхъестественного главную свою идею, абсолютизируя её значение для того, кому она адресована. А адресована она такому обывателю, подсевшему на наркотик идеи о существовании истины.
Собственно, очевидность наличия у обывателя представления об истине и позволяет идентифицировать его как часть большинства.
В обывательском представлении, реальность нуждается в делении на чёрное и белое. Собственно истина — это и есть инстинктивное противопоставление «ложному», хотя даже и ложное не определено для обывателя, потому как под ложным он разумеет всю свою обыденность, а истина предстаёт в его воображении именно как такое противопоставление скучной обыденности. Будто бы обыденность существует безотносительно к причинам её породившим. Обыватель сталкивается лишь с последствиями, и именно из последствий он исходит в своих умопостроениях.